Воин кровавых времен - Страница 102

102

В полдень Ахкеймион уже стоял в тени библиотеки, исполненный недобрых предчувствий.

Если слухи о существовании текстов Гнозиса достигли его ушей, они с тем же успехом могли дойти и до Багряных Шпилей. При мысли о том, что ему придется спорить с колдунами в красном, Ахкеймиону становилось, мягко говоря, не по себе.

Сама идея о том, что тексты Гнозиса могли сокрытыми лежать здесь все это время, была вовсе не такой абсурдной, как казалось на первый взгляд. Библиотека могла посоперничать древностью с Тысячей Храмов; ее построили сареоты, эзотерическая коллегия жрецов, посвятивших себя хранению знаний. В Кенейской империи существовал закон, согласно которому всякий, кто входил в Иотию и имел при себе книгу, обязан был предоставить ее сареотам, дабы те могли сделать копию. Однако проблема заключалась в том, что Сареотская коллегия была религиозным учреждением, а потому для Немногих вход в знаменитую библиотеку был заказан.

Когда много столетий спустя фаним захватили Шайгек и перебили сареотов, библиотеку посетил сам падираджа. Как гласила легенда, он извлек из-под халата тоненький, переплетенный в кожу список кипфа'айфан, «Свидетельства Фана», слегка помявшийся от ношения на груди. Подняв его над головой, падираджа заявил: «Вот вся записанная истина. Вот единственный путь ко всем душам. Сожгите это нечестивое место». И якобы в этот миг с полки упал один-единственный свиток и подкатился к сапогам падираджи. Падираджа развернул его и обнаружил подробную карту Гедеи, которая впоследствии пригодилась ему в войнах с Нансурской империей.

Библиотека сохранилась, но если при сареотах она была закрыта для колдунов, то при кианцах вообще могла перестать функционировать.

Так что Ахкеймион вполне верил, что в библиотеке могли остаться тексты Гнозиса. Такие находки случались и прежде. Если адепты Завета были самыми учеными из всех колдунов, то причиной тому, не считая их снов о Древних войнах, было ревностное отношение к Гнозису. Гнозис давал им силу, несоизмеримую с численностью школы. Если Гнозисом завладеет школа, подобная Багряным Шпилям, — кто знает, что произойдет тогда? Но в том, что Завету придется туго, можно было сомневаться.

Но, впрочем, все это должно вот-вот измениться — теперь, когда Анасуримбор вернулся.

Ахкеймион завел мула в маленький внутренний дворик. Брусчатка давно скрылась под слоем красной пыли, и лишь отдельные камни выглядывали то здесь, то там. Фасад библиотеки был квадратным, словно у кенейского храма; высокие колонны подпирали осыпающийся портик с фигурами не то людей, не то богов. Два рослых галеота с мечами стояли, прислонившись к колоннам у входа. Они встретили подошедшего Ахкеймиона скучающими взглядами.

— Приветствую вас, — сказал Ахкеймион, надеясь, что стражники говорят по-шейски. — Я — Друз Истафас, летописец Нерсея Пройаса, принца Конрии.

Ответа не последовало. Ахкеймион замер в нерешительности. Один из стражников, тип со шрамом, тянущимся через все лицо, от лба до подбородка, особенно его нервировал. Выглядели они недружелюбно. Хотя с чего веселиться воину, которого поставили охранять столь бесполезную вещь, как книжки? Ахкеймион кашлянул.

— Много ли посетителей бывает в библиотеке?

— Нет, — отозвался стражник без шрама и пожал плечами. — Несколько ворюг-торговцев, и все.

Он что-то выплюнул, и Ахкеймион понял, что стражник обсасывал персиковую косточку.

— Что ж, могу вас заверить, что я не принадлежу к торговцам. — И добавил со смесью любопытства и почтительности: — Дозволите мне войти?

Стражник кивком указал на мула.

— Только без этой твари. Нельзя же допускать, чтобы осел срал в священных залах, верно?

Он ухмыльнулся и повернулся к своему товарищу со шрамом, который все продолжал смотреть на Ахкеймиона. Вид у него был словно у скучающего мальчишки, который размышляет, не потыкать ли палкой дохлую рыбу.

Прихватив кое-какие вещи, Ахкеймион быстро прошел мимо стражников. Огромные двери были украшены потускневшей бронзой; одна створка оставалась приоткрытой ровно настолько, чтобы в нее мог проскользнуть человек. Уже нырнув в полумрак библиотеки, Ахкеймион услышал, как один из Галеотов — кажется, тот, со шрамом, — пробормотал: «Гнусный чурка».

Но Ахкеймиону было сейчас не до презрения норсирайцев. Его охватило радостное возбуждение. Он едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. Окаянные сареоты собирали тексты на протяжении тысячи лет. Что он может здесь обнаружить? Все, что угодно, и не только работы по Гнозису. «Девять классиков», ранние «Диалоги Инсерути» — даже утраченные труды Айенсиса!

Ахкеймион прошел через темный просторный вестибюль с высокими сводами, по мозаичному полу, на котором некогда был изображен Айнри Сейен, тянущий к людям окруженные сиянием руки, — во всяком случае, до тех пор, пока фаним, которые, судя по всему, никогда не пользовались библиотекой, не изуродовали мозаику. Ахкеймион достал из дорожной сумки свечу и зажег ее тайным словом. И так, неся перед собой крохотный огонек, он вступил в священные залы библиотеки.

Сареотская библиотека представляла собой лабиринт непроглядно темных коридоров, где пахло пылью и гниющими книгами. Окруженный ореолом света, Ахкеймион брел сквозь мрак и подбирал сокровища. Никогда еще он не встречал подобного собрания. Никогда еще он не видел столько погубленных мыслей.

Из тысяч томов и тысяч свитков спасти можно было хорошо если несколько сотен. Ахкеймион не обнаружил ничего, что имело хотя бы малейшее отношение к Гнозису, зато отыскал кое-какие интересные вещи.

102